Подари мне сказку - Страница 52

Конни же, будучи феминисткой, на деле доказала, что по деловым качествам ни в чем не уступает Беннету.

Еще когда Конни работала у него первый год, он как-то решил ее поддразнить и выяснить, не считает ли она зазорным готовить ему по утрам кофе. Конни холодно на него посмотрела и с убийственной логикой ответила:

– Я варю кофе и выполняю прочую мелкую работу потому, что я сама решила, что так надо. Я считаю, что принцип равенства между мужчиной и женщиной заключается в том, что каждый из них вправе сам решать, что ему делать или не делать.

Короче говоря, Беннет тогда остался в дураках. Конни взяла на себя всю работу с персоналом, и вскоре весь офис заработал как хорошо отлаженный часовой механизм.

«Если бы у тебя было хоть чуть-чуть мозгов, – размышлял Беннет, возвращаясь за письменный стол, – то ты бы уже давно женился на Конни». Он едва не рассмеялся, когда понял, что и здесь потерпел бы фиаско.

Конни отказала бы ему вовсе не потому, что он ей не нравится. Как-то раз она сказала, что он привлекательный малый и она его очень даже уважает. Но тогда же она призналась, что ждет своего часа, когда за ней придет ее мистер Идеал. Естественно, Беннету было далеко до этакого мужчины-идеала, да он и не претендовал на эту роль.

Потягивая горячий кофе, Беннет поразился мысли о том, как много общего между его секретаршей и Синтией, которая, почти не раздумывая, отважно согласилась участвовать в его довольно-таки рискованной затее.

Внезапно Беннету пришло в голову, что если, не дай Бог конечно, Конни и Синтия когда-нибудь встретятся и подружатся, то тогда ему точно придет конец. По одиночке он с ними уж как-нибудь справится, но с двумя сразу – нет.

Вспомнив о Синтии, Беннет так сильно стиснул зубы, то у него свело скулы. Черт возьми, после того, как он затеял с Синтией опасную игру, у него болела не только челюсть. Если бы можно было повернуть время назад, то он поступил бы иначе и не страдал от той боли в сердце, которая возникает каждый раз, когда он о ней вспоминает.

Стоит ему произнести столь милое его сердцу имя, как неумолимая совесть просыпается и начинает его нещадно терзать. Самое ужасное, что винить в этом ему некого, кроме себя.

Погрузившись в мрачные раздумья, Беннет подумал, что никогда у него не было так гадко на душе. Видимо, когда ему пришла в голову бредовая идея разыграть перед матерью этот гнусный спектакль, у него было настоящее помрачение рассудка. Не произойди всего этого, он бы сейчас спокойно занимался работой, заботился о матери и с ней же тихо воевал, отстаивая свою свободу.

«Что ж, ты получил то, чего хотел, – горько усмехнулся Беннет. – Теперь крутишься как белка в колесе, да все без толку».

Беннет вспомнил, что раньше, до своего отпуска – будь он неладен! – он по крайней мере регулярно встречался с Дениз, и они в свое удовольствие занимались сексом.

Он с досадой поморщился и взъерошил волосы, вспомнив о том, какой казус с ним приключился не так давно. Он отпил большой глоток кофе и нервно поерзал в кресле. Любой мужчина на месте Беннета тоже был бы готов провалиться сквозь землю от стыда и чувствовал бы себя в ужасном состоянии после того, как лег в кровать с женщиной ради секса, но оказался несостоятельным.

«Господи!» – в отчаянии прошептал Беннет, когда перед ним встала картина той ночи. Это была его первая встреча с Дениз после ее возвращения из деловой поездки. С того дня прошло, наверное, не меньше трех недель, но лицо Беннета вновь залила краска стыда.

Беннет недовольно нахмурился, еще раз пережив позор тех мгновений.

Дениз вернулась из поездки спустя пару дней после того, как Беннет вновь обосновался в своей квартире в центре города. Все эти дни он не находил себе места, с нетерпением ожидая ее возвращения. Наконец Дениз ему позвонила.

– Привет, Беннет, я все-таки вернулась. – Ее веселый, бодрый голос его раздражал. Последнее время он ходил мрачнее тучи и не понимал, почему все вокруг должны чему-то радоваться. – У меня была очень удачная поездка, – хвастливо заявила Дениз.

– Я рад, – он старался, чтобы его слова звучали искренне, – предлагаю встретиться и отпраздновать это событие. Как насчет того, чтобы сегодня вечером вместе поужинать?

– О, Беннет, я так надеялась, что ты именно это и предложишь, – кокетливо промурлыкала Дениз. – А чем мы займемся после? – вкрадчиво поинтересовалась она.

– Поужинаем и… – у него пропал голос, но не от радостного возбуждения, что было бы вполне естественно в данный момент, а от того, что он совсем не испытывает страстного нетерпения, как это бывало раньше, в предвкушении долгожданной встречи.

– Да. – Она не произнесла, а томно выдохнула это слово в трубку, приняв его молчание за трепетную страсть. – То, что ты не сказал, но о чем подумал, мне нравится даже больше, чем приглашение на ужин.

– Ты дома? – безо всякого интереса спросил Беннет.

– Нет. Я недавно прилетела. Мне хотелось застать тебя в офисе, поэтому я звоню прямо из такси. Я только что выехала из аэропорта. – Она сделала паузу, затем продолжила: – А давай сделаем так: ты заедешь ко мне домой, а после мы уже решим, куда нам пойти, хорошо?

Всю дорогу к ней, а она жила в новом роскошном квартале на берегу реки, Беннета терзали сомнения. У него даже появилось какое-то неясное, тягостное предчувствие.

Он надеялся, что ночь, проведенная с Дениз, ее поцелуи и объятия излечат его душу, снедаемую вот уже который месяц противоречивыми чувствами.

Дениз, встретившая его в дверях, выглядела, как всегда, элегантно и нарядно, была весела и остроумна и горела от нетерпения поскорее заняться с Беннетом тем, зачем, собственно, он к ней и приехал.